«Финифть есть род стекла краской напоенного» – сказал в свое время поэт, верно и лаконично отражая суть явления. Финифть – это действительно стекло, точнее – цветное стекло на металле.

инифтью до XVIII века называли материал, которые сегодня мы зовем эмалью. Самые древние эмали – выемчатые, они были известны еще древним египтянам, ассирийцам и финикийцам. Искусные образцы выемчатых эмалей встречались в курганах домонгольской Руси. Работая в технике выемчатых эмалей, мастер предварительно на изделии делал уг-лубления – выемки, которые затем заполнял эмалью. Вершин мастерства достигали ювелиры, работавшие в технике перегородчатых эмалей. В этом случае, на поверхность предмета напаивался орнамент из тонкой металлической фольги или сплющенной проволоки, представлявший собой контуры рисунка, который затем заполнялся эмалью.

Самые ранние упоминания о бытовании перегородчатых эмалей на Руси относятся к XII веку. К перегородчатым эмалям относятся и эмали по скани, которые широко применялись в России с XVI века, ею часто украшали церковную и бытовую утварь мастера Оружейной палаты.

По типу эмальирования ростовская финифть относится к сплошным эмалям. В этом случае эмалью покрывается не какой-то ограниченный участок поверхности, а весь предмет. Иногда в такую эмаль вплавляли металлические накладки, в нашем случае, ее расписывали красками, содержащими окислы металлов. Появление живописи по эмали, а не письмо цветными эмалями, стало возможным на определенном этапе развития химии, а именно в середине XVII века, когда были получены окислы различных оттенков. Метод был разработан в 1632 г. французским ювелиром из Шатоде Жаном Тутэном. Таким образом, живописная эмаль появилась не в Ростове и даже не в России. В нашей стране первыми с ней познакомились мастера Сольвычегодска и Москвы. В XVIII веке в России дополнительный импульс развитию этого мастерства дали киевские эмали и миниатюры мастеров Западной Европы.

В Ростове первые сведения о финифтяных дел мастерах относят нас только к 60-м годам XVIII века, то есть это искусство живет здесь уже около 250 лет. Наш Ростов, Ростов Великий, как и французский Лимож, сегодня является всемирно известным центром эмальерного дела. Как и в Лиможе, в Ростове, у истоков ремесла лежало церковное искусство. В Лиможе мастера работали при монастыре. В Ростове – сначала при архиерейском доме, затем на монастыри. Основной темой их миниатюр была священная история, изображения святых. В XVIII веке в Ростове миниатюра на эмали стала одной из техник иконописания. Она использовала и развивала опыт местной иконописной школы в русле искусства Нового времени. В те годы ростовскую финифть создавали иконописцы, священнослужители – знакомые с задачами и сложностями иконописи.

Но, обо всем по порядку. Во второй половине XVIII века Ростов был значительным русским духовным центром, где недавно обрели святые мощи первого русского святого Нового времени – свт. Димитрия Ростов-ского. Здесь строили новые храмы, а старые поновляли и обновляли в них иконы и фрески. Местные церковные власти поддерживали тесную связь со столицами, поэтому ростовские мастера всегда тяготели и быстро осваи-вали столичные новшества в иконописании, в том числе и кону на эмали.

В XVIII веке, вследствие развития интеграции России в европейскую культуру, появился новый взгляд и на традиционную икону. В результате, она приобрела черты свойственные произведениям светского искусства – исторической живописи. Живопись Нового времени, а не народные традиции, находилась у истоков ростовской финифти, последние были привнесены в нее позже исполнителями - ростовскими мастерами.

Сторонником обновления иконописного дела был Ростовский ми-трополит Арсений III (Мацеевич) – ныне канонизированный в лике свя-щенномучеников. При этом духовном влыдыке в штате Ростовского ар-хиерейского дома появились финифтяных дел мастера. Наличие своих, домовых эмальеров, значительно удешевляло изготовление церковной утвари и облачений, для которых и выполнялись миниатюры на эмали. Митрополита Арсения сменил епископ Афанасий (Вольховский), который прежде служил в Троице-Сергиевой лавре. При нем в лавре была создана иконописная мастерская. Хотя и в этом случае, история не сохранила прямых свидетельств о поощрении владыкой эмальерного дела, но после него ризница ростовского архиерейского дома обогатилась новыми эмалевыми миниатюрами – дробницами, пластинками, которые украша-ли либо митру, либо оклад Евангелия и т.д. Миниатюры писались для внутренних нужд, но для изготовления оправы их отправляли в Ярославль. Большой вклад в популяризацию ростовской финифти внес последний Ростовский и первый Ярославский архиепископ Арсений (Верещагин), при котором архиерейская кафедра была перенесена в Ярославль. Судя по тому, как часто архиепископ Арсений благословлял эмалевыми иконами, он сам был поклонником произведений ростовских мастеров.

Перевод архиерейской кафедры в Ярославль заставил наших мас-теров активнее выходить на иногородний рынок. Первыми были освоены Троице-Сергиева и Киево-Печерская лавры, затем другие крупные монастыри России. Несколько изменилось и содержание ростовской фи-нифти, если прежде значительную долю в ней составляли миниатюры, предназначенные для украшения священнических одежд и церковной утвари, то теперь больше стало иконок отдельных святых, многочастных икон. Ростовская финифть нашла своего нового заказчика, менее требо-вательного к уровню письма, чем это было первоначально. Она стала де-шевле, упростилась роспись и сама технология. Это сделало возможным приход в ростовскую финифть людей без специальной подготовки. Они осваивали определенные приемы работы – либо изготовление белых пластин, либо роспись, либо создание оправ. Если прежде в росписи преоб-ладал пунктир – т.е. она выполнялась точечными касаниями кисти, то теперь в миниатюрах больше стало работы мазком, требующей меньше времени и навыка. В Ростове возник народный промысел по производству икон на эмали «простого» письма. Самое большое число мастеров, ра-ботающих в промысле одновременно, было в середине XIX века – до 150-ти человек только тех, кто занимался росписью. Появилась «мелочь» - пластинки для образков величиной не более одного сантиметра, их счи-тали не десятками и даже не сотнями, а тысячами. Тогда и возникло по-нятие «ростовская финифть».

Яркая, блестящая, звучная роспись хорошо смотрелась и на на-тельном образке и на небольшой иконке в Красном углу дома. Но торже-ство было недолгим - в России появились штамповальный станок и цвет-ная литография. Их продукция не содержала ручного труда и была де-шевле. Жестяные и печатные иконки начали вытеснять ростовскую фи-нифть. К этому времени в городе осталось мало мастеров способных на сложную, как бы мы сегодня сказали, эксклюзивную, роспись. Да и спроса на нее не было. Больше ценился рисунок полудрагоценного камня, чем ручная роспись. Сложное состояние дел в ростовской финифти, через местных любителей старины, еще в конце XIX века, привлекло внимание правительства. Для поднятия уровня и сохранения промысла в городе была организована «финифтяная» школа, а затем и мастерская при ней.

После Октябрьской революции школа помогла изменить содержа-ние росписи при переходе на новые «социалистические» рельсы, там была найдена и апробирована тематика росписи, сохранившаяся в ростовской финифти до настоящего времени – светский портрет, пейзаж, жанр, цветы. В последние годы ростовские мастера вновь пишут иконы на эмали.

М. Федорова, А. Садикова