вятитель Димитрий скончался 28 октября (10 ноября – по новому стилю)1709 года в митрополичьих покоях Ростовского архиерейского дома.

За несколько лет до того он составил духовное завещание. Небольшое по объему, оно содержит указание ростовского архиерея на место своего будущего захоронения, коим должен был стать не кафедральный Успенский собор, как было положено митрополиту по статусу, а небогатый монастырь на дальней окраине Ростова.

Благодаря этому выбору Спасо-Яковлевский Димитриев монастырь впоследствии превратится в один из крупнейших и известнейших российских монастырей и станет главным местом почитания и прославления святителя Димитрия.

Перед вами – текст святительского завещания (адаптированный к современному языку).

«Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь.

Я, смиренный архиерей Димитрий, митрополит Ростовский и Ярославский, повинуюсь голосу Господа моего, говорящего во Святом Евангелии: будьте готовы, потому что в тот час, когда не ждете, Сын Человеческий приидет; не знаете, когда Господь придет – вечером, или в полночь, или в час пения петухов, или утром, чтобы, придя внезапно, не нашел вас спящими. Слышу этот голос и боюсь; к тому же часто и болею, с каждым днем изнемогаю телом и жду во всякое время возвещенного Господом нечаянного смертного часа. Готовясь поэтому сообразно с своими силами к исходу из настоящей жизни, рассудил сею моей духовной грамотой известить всякого, кто захочет по кончине моей разыскивать моего келейного имения, – не трудился бы он напрасно, не допрашивал бы служивших мне ради Бога. Пусть он знает о моем сокровище и богатстве, что я его от юности своей не собирал (не по тщеславию это говорю, но чтобы знали искатели моего имения). С тех пор, как принял я святой иноческий образ и постригся в Киевском Кирилловом монастыре на осьмнадцатом году возраста моего и обещал Богу иметь добровольную нищету, с того времени и даже до приближения моего ко гробу не приобретал я имения, кроме книг святых, не собирал золота и серебра, не допускал иметь лишней одежды ни каких-либо вещей, кроме самых необходимых. В душе и на самом деле старался по возможности соблюсти иноческую нищету и нестяжание, не заботясь о себе, но полагаясь на Промысл Божий, который никогда меня не оставлял. Проходящие же через мои руки подаяния моих благодетелей и начальнические доходы я издержал на свои монастырские нужды. Где был на игуменстве, архимандритстве, также и в архиерействе будучи, я не скоплял доходов (да их и немного было), но частью на свои нужды их издерживал, частью на нужды нуждающихся, где Бог велел.

Итак, пусть никто не трудится после моей смерти допрашивать или разыскивать каких-либо моих приобретений. Даже и на погребение и на поминовение ничего не оставляю – пусть иноческая нищета наиболее на кончине явится пред Богом. Верю, что Ему приятнее будет, если бы ни одного гроша после меня не осталось, чем когда бы большие сбережения раздавались.

И если меня, такого бедняка, никто не захочет предать обычному погребению, то молю тех, кто о своей смерти вспоминает, да снесут мое грешное тело в убогий дом и там бросят его между трупами.

Если же воля начальствующих повелит меня умершего погребсти по обычаю, то молю Христолюбивых погребателей, пусть погребут меня в монастыре святого Иакова, епископа Ростовского, в углу церкви, на месте, которое я для себя указал. Об этом челом бью.

Желающий же без денег ради Бога помянуть мою грешную душу в своих молитвах, пусть и сам будет помянут в Царстве Небесном. Требующего же за поминовение мое платы молю, пусть не поминает меня нищего, ничего не оставившего на поминовение.

Бог же да будет всем милостив и мне грешному во веки. Аминь.

Таково мое завещание, такова моя духовная грамота, таково сообщение о моем имении. Если же кто, не поверив настоящему извещению, начнет с допросом искать после меня серебра и золота, то хотя и много потрудится, ничего не найдет, и Судия ему Бог.