оклад кандидата исторических наук Аллы Евгеньевны Виденеевой, представленный на Секции Регионального этапа XXVIII Международных Рождественских образовательных чтений в Спасо-Яковлевском Димитриевом монастыре 13 декабря 2019 года.

«Бедность была страшная, жизнь была тяжелая, однако жили все очень дружно»: Ростов в годы Великой Отечественной войны – в воспоминаниях его жителей

В наступающем 2020-м году Россия будет отмечать юбилей Великой Победы. С той войны минуло почти восемь десятилетий. В стране сменился государственный строй, изменился менталитет, выросли несколько поколений, техника и технологии шагнули далеко вперед. И сегодня тем, кто родился в XXI столетии, трудно понять, представить, ощутить, как в середине XX века люди выжили, выстояли и победили в Великой Отечественной войне.

Память о прошлом сохраняют не только исторические документы. Ее хранят и воспоминания людей. Сегодня мы хотели бы поделиться с нашими читателями воспоминаниями о военном времени жителей небольшого провинциального города Ростова Ярославской области.

Эти воспоминания были собраны сотрудниками исторического отдела музея «Ростовский кремль» в 2000 году, для подготовки выставки в память 55-й годовщины Победы. В следующем, 2001 году, они были опубликованы в документальном сборнике «Была война…», изданном Ростовским музеем («Была война…»: Сборник документов и воспоминаний о Ростове в период Великой Отечественной войны 1941-1945 годов / Авторы-составители: А. Е. Виденеева, Е. В. Рогушкина, А. Ю. Савина, А. Г. Морозов. Ростов, 2001. 368 с.)

Вашему вниманию предлагаются воспоминания жителей Ростова, которые пережили Великую Отечественную войну, которые сохранили в своей памяти и донесли до нас живую память о нашем городе военных лет. Их рассказы просты и безыскусны, искренни и правдивы. И они достойны того, чтобы быть услышанными.

«Когда началась Великая Отечественная война, мне было восемнадцать лет, – рассказывала учительница Вера Николаевна Христова. – Мое поколение трагическое: выпускной вечер 21 июня 1941 года, а на следующий день – война. Наша радость о получении аттестата зрелости, путевки в жизнь была омрачена. Все планы на будущее откладывались на неизвестный срок. … Наши мальчишки, выпускники средней школы № 2, вместе со своим директором Александром Васильевичем Сусловым утром 23 июня отправились в райвоенкомат с просьбой отправить их добровольцами на фронт».

За военные годы на фронт было призвано двадцать пять тысяч жителей Ростова и Ростовского района. Более одиннадцати тысяч – не вернулись с полей сражений.

«В начале войны, когда подступал Гитлер к Москве, такие тяжелые дни были, говорить нечего, – делилась своими впечатлениями Зоя Александровна Чистова. – А скотины сколько гнали в тыл, матушки мои! Украина, Белоруссия, не знаю, кто только не гнал. Через нашу слободу стада шли. Мы все следили за событиями на фронте. В войну в село провели радио. И у нас была «тарелка», мы слушали новости с фронта, очень интересовались и переживали. Выписывали газету «Большевистский путь». Дед у нас очень начитанный был. Как он переживал за Костю. И за старшего брата Ивана, он был военный. На фронт Костю проводили очень скромно, собрала мама котомочку и повела его. С фронта приходили от него письма. А потом он погиб».

Брат Зои Александровны – Константин Александрович Чистов (1922-1945) служил связистом, за мужество и героизм, проявленный в боях за Будапешт, посмертно был удостоен звания Героя Советского Союза.

Осенью 1941 г. значительная часть трудоспособного населения Ростова и Ростовского района была мобилизована на трудовой фронт – участвовала в строительстве оборонительных сооружений в районе Ленинграда, Москвы, и в окрестностях самого Ростова.

Вот как об этом рассказывала Тамара Константиновна Лапина, ветеран фабрики «Рольма», крупнейшего промышленного предприятия города: «Вскоре после начала войны нас с фабрики отправили на строительство оборонительных сооружений в Калининскую область. … Мы работали несколькими отдельными бригадами: ярославские, рыбинские, костромские, ивановские и ростовские. … Мужчины копали рвы, а мы строили доты, такие домушечки – с амбразурой. … Около трех месяцев мы пробыли на трудовом фронте. Все закончилось внезапно – однажды ночью нас подняли по тревоге и сказали, что надо отправляться домой, потому что в двенадцати километрах немцы. Кто как мог, пешком двинулись в обратный путь. После возвращения в Ростов нас отправили за Петровск, в Караш на лесоповал. Там поработали, вернулись в Ростов на фабрику, и вновь нас, молодых, призвали на трудовой фронт, на этот раз на торфянку».

Ростов располагался в тылу. С первых дней войны промышленные предприятия города и района начали выпуск продукции для нужд фронта. На фабриках и заводах Ростова в военные годы трудились, в основном, женщины и подростки. Рабочие и служащие многих предприятий работали без выходных и отпусков. Трудовая дисциплина была железной, строжайше соблюдался режим рабочего времени.

Как вспоминала Тамара Константиновна Лапина: «Фабрика «Рольма» в войну работала в три смены. Основным выпуском была пряжа из льна. ... В основном, работали женщины, а к концу войны даже и мастерами стали одни девчата. Такого энтузиазма в работе как в войну я больше никогда не видела. Рабочий день продолжался 12–14 часов, смотря по плану. Между разными бригадами всю войну шли соцсоревнования. Когда какая-то бригада не тянула план, она оставалась еще на часок – поработать, а другой раз и в выходной день работали.

Суровой была трудовая дисциплина. Если человек опаздывал на работу на пять минут, его наказывали, вычитая из зарплаты 25% в течение полугода. … Случалось, мы даже ночевали на фабрике. У нас там был коллектор, ну что-то вроде сушилки, мы на него и уляжемся. Домой уж поздно идти, а утром опять на работу. На фабрике регулярно проводились митинги и собрания, по утрам всегда сообщали о положении на фронтах».

Все было подчинено нуждам фронта. Работали все от мала до велика: женщины, старики, дети; зачастую по 12-14 часов в сутки. Голод, холод, недосыпание были знакомы каждому. Тяжелые условия военного времени не щадили никого.

«Типичным явлением для Ростова военного времени были заводские гудки, – говорила Люция Александровна Зарайская. – На каждом предприятии был свой гудок. И вот, в 6 часов утра дает свой гудок «Рольма», кофе-цикорная фабрика, паточный завод. А мы узнавали, какой фабрики гудок. Утром идешь на работу, а народу – толпы, целый поток, и все спешат на смену. Плохо, что сейчас отменили эти гудки. Дисциплина была строгой. Если один раз опоздаешь на 10 минут, так предупредят, а если опоздал два раза и больше – даже судили и сажали. Рабочий день длился 12 часов. Трудились в две смены, круглосуточно. Чтобы не опоздать, я выходила из дома в пять часов утра, за час до начала смены. Все тогда ходили пешком. Никаких автобусов не было, да и машин было мало».

Во время войны в Ростове были развернуты три госпиталя: Самым большим был эвакогоспиталь, размещавшийся в школе № 1. Его бессменным главным врачом являлся Григорий Ефимович Райхлин. Госпиталь предназначался для тяжелораненых и имел лучшее в городе оборудование и наиболее представительный состав медицинского персонала.

О госпитале нам рассказывала Ольга Ивановна Чедакина, которая проработала в нем медсестрой с первого и до последнего дня войны: «У нас был эвакогоспиталь, поэтому раненные здесь долго не задерживались. Самые-то тяжелые раненые оставались в ППГ (полевых передвижных госпиталях): с ранениями головы, живота. К нам попадали те, которых еще можно спасти: циркулярный гипс наложен, где-то трещина, еще что-то не ладно. Мы проводили им полную обработку и готовили к дальнейшей эвакуации. …

В нашем госпитале на первом этаже размещались самые тяжело раненные, на втором такие, которых к эвакуации готовили, а третий этаж – батальон выздоравливающих. Там уже были ходячие, те кто сам мог передвигаться, которых отправляли обратно на фронт или можно было эвакуировать…

Работа была тяжелая, но мы выдержали благодаря тому, что все были один за всех и все за одного. У нас времени не было на развлечения и отдых: приемка, эвакуация, перевязка, все в один день. Мы всегда помогали друг другу. А жили мы при госпитале. ... Дисциплина в госпитале была строгая. Первый год, пока проходная была, нас не выпускали. Только если дадут увольнительную, значит пойдешь, а так нет.

Войну я вспоминаю каждый день, ничего так не вспоминаю как войну, так она врезалась в память. Даже помню, где какая кровать в госпитале стояла. Это молодые годы, наверное, поэтому так все запечатлелось. Персонал почти весь свой помню, врачей, даже раненых помню по именам. В двадцать лет еще, наверное, не думаешь, как будешь проживать жизнь. Больше горя вспоминается, а разве может быть радостное тут, когда видишь страдания людей. Спаси, Господи, и врагам своим не пожелаешь. Боже сохрани».

За годы работы ростовского госпиталя № 1385 с ранениями различной тяжести через него прошло тринадцать с половиной тысяч человек.

В войну в Ростове было три средние школы и несколько начальных; три техникума: механизации, сельского хозяйства и педагогический; вечерняя школа и школа медсестер.

По воспоминаниям тех, кто в годы войны были школьниками, преподавание в школах было серьезным и грамотным. Большое внимание уделялось военно-физкультурному воспитанию ребят.

По свидетельству Людмилы Николаевны Морозовой: «Во время войны в классах было настолько холодно, что школьные парты покрывались инеем. Писали мы пером, чернила застывали, и требовалось время, чтобы их отогреть. Тетрадок не было, многие писали на газете. … Все равно учились: и сочинения писали, и контрольные решали. Учили нас очень здорово и грамотно».

«Во время войны я училась в школе, – вспоминала Алевтина Григорьевна Тихонова. – В школе были организованы разные кружки. Мне нравился литературный. Мы ставили пьесы при свечах, такие, как «Горе от ума», инсценировали произведения Чехова и других авторов. Вспоминается школьный гимнастический кружок. Учащиеся делали интересные пирамиды и другие коллективные физкультурные упражнения.

Был в школе и свой хор. Его участники готовили концертные программы и выступали в госпиталях города. В госпитале, который располагался в здании нынешней гимназии, мы были частыми гостями. Не только концерты приводили нас туда. Мы помогали раненым бойцам писать письма домой, рассказывали им о том, как нам живется. Раненые очень интересовались этим, ведь почти у каждого дома осталась семья.

Вместе со взрослыми мы принимали участие в сборе посылок на фронт. В эти посылки клали теплые вещи, которые шили наши матери, гостинцы, подарки, сделанные своими руками, туда же вкладывали письма и поздравительные открытки».

Наряду с воспоминаниями, приведем редкий и ценный документ – школьное сочинение времен войны. В декабре 1942 г. его написал пятиклассник Иван Клюев, который жил в соседнем с Ростовом городе Петровске. Называется оно «Славный денек в колхозе».

«Озверелые гитлеровские банды вероломно напали на нашу землю. Вот уже два года, как наши храбрые бойцы отважно защищают Родину. И мы также участвуем в борьбе с извергами. Летом этого года мы работали в колхозе. В один прекрасный радостный денек для нас мы вышли с бодрым настроением копать картофель. Копали без усталости, потому что каждый из нас думал, что он делает большую помощь стране. После работы мы пошли на обед и нас за хорошую работу накормили хорошим кушаньем. Когда мы пришли на другой день на работу, то оказалось, что мы выкопали более двух тонн картофеля. Так же работают и другие ученики. Долой гитлеровских бандитов! После учебного года мы будем так же упорно и усиленно помогать другим колхозам». Это слова, и это отношение к жизни 12-летнего мальчика…

Война полностью изменила жизнь мирного населения. Тяжесть войны ощущалась постоянно, и долго помнилась потом. Недоставало самого насущного. Материальный уровень жизни резко снизился.

Вот как об этом вспоминал Галактион Федорович Шарамов: «Питались во время войны скудно и однообразно. В магазинах города и района почти все товары продавались по талонам: продукты питания, одежда, обувь, товары быта. Очереди были всегда. По карточкам можно было купить хлеб: норма для работающих составляла 600 грамм в сутки, для студентов и неработающих иждивенцев – 400.

О качестве хлеба можно судить по его составу. На хлебокомбинате делали хлеб из смеси муки и картошки, перетертой вместе с кожурой. Хлеб получался колючим и клейким как глина. В домах при выпечке хлеба в тесто добавляли лебеду и клевер. Из лявы, выкопанной весной на полях прошлогодней картошки, пекли лепешки.

Можно было купить или выменять продукты на рынке, но стоили они там очень дорого. Молоко – 120 рублей за литр, хлеб – 250 рублей буханка, мешок картошки – 900 рублей, и все это при средней зарплате в 300–400 рублей».

По свидетельству других горожан, «особого разнообразия в еде не было. Ели в основном щи, картошку, все, что на огороде росло. Утром мама поставит в печь чугунок с морковью, а вечером едим ее пареную. Приспосабливались ко всему. … Если не было чая, его делали из яблоневых листьев, он зеленый, но очень вкусный». «Ежедневный рацион питания большинства горожан был скуден: хлеб, каша да картошка. Картошка в основном с овощами. Колбасу пробовали только по праздникам. … Жили, в основном, небогато, а семьи были большими».

Судя по воспоминаниям, «одевались во время войны очень просто. У всех женщин платьица, юбочки, кофточки, пальто. Одевались все одинаково. Самой распространенной одеждой была фуфайка, ее носили и мужчины, и женщины».

«Каким же мне запомнился Ростов во время войны? – говорил Николай Абрамович Лысухин. – Как только началась война, в городе был введен комендантский час. С наступлением темноты все погружалось во мрак. В домах была обязательна светомаскировка. … Окна на случай бомбежки, чтобы не вылетели стекла, были заклеены крест на крест полосками белой бумаги. Над Ростовом летали немецкие самолеты. Летом-осенью 1941 года бомбили железную дорогу, в основном, Семибратовский мост».

По воспоминаниям Марии Федоровны Андреевой: «Народ был дружным, все жили одинаково, злиться было не на что. Все вместе работали, грядки копали, потом все собирались у сарая и разговаривали. Больше всего боялись бомбежки. Ночью объявляли комендантский час. Окна завешивали одеялами, бумагой, кто чем, с этим было очень строго. По улицам ходили военные с оружием и патрулировали. Очень тяготила светомаскировка, если где какая щелочка – уже все, бегут, стучат. Иногда и гореть нечему, лучину нащипаем, в крынку поставим, чтобы только по дому ходить».

Этим словам вторила Александра Сергеевна Вялова: «Народ-то одинаково жил. Участки под огороды всем давали за городом и, что интересно, с огородов не воровали. В войну общая беда сплотила всех людей и молодых, и старых. Никто ничего не жалел. Женщины остались одни с детьми. … Не было зависти, ненависти, все как-то напряглись и друг другу старались помочь; не было никаких склок, все мысли были направлены на победу. У кого сын в армии, у кого брат, муж, у кого дочь; не было дома, чтобы кто-то не находился на фронте».

Несмотря на военное время, Ростов продолжал жить культурной жизнью – был открыт парк с летним кинотеатром; работали городской парк и дом культуры, библиотеки и клубы. 1 мая и 7 ноября в городе устраивались демонстрации.

«В послевоенное время я ни разу не видела таких демонстраций, какие были в войну – утверждала Тамара Константиновна Лапина. – На улицы выходило море народу. Мы считали, что если не пойти на демонстрацию, то и праздника нет. Там всех увидишь, посмеешься, попрыгаешь. Смотришь – с одной стороны колонна идет, с другой, с третьей. Колонны сливаются, а затем на площади начинался митинг. К нашему клубу даже полевую кухню ставили во время митингов, и люди могли пообедать. …

Праздники мы отмечали всем бараком. Соберутся все жильцы в одной комнате, принесут, кто чем богат: картошки, капусты, моркови, свеклы, огурцов, а у кого даже и кусок колбасы находился. Мы, молодые, уходили на митинг, а взрослые в бараке накрывали на стол. Возвращались с площади и гуляли, хоть бедненько, но весело. Любили петь старинные песни. Помню, что баян у нас в бараке появился только после войны. Привез его с фронта один из наших жильцов. Как же он хорошо играл!»

9 мая 1945 года – день, когда состоялось объявление о Победе, для всей страны, и для нашего города, – был самым счастливым и самым долгожданным.

По словам Нины Васильевны Кузнецовой, «9 мая в 2 часа ночи передали сообщение об окончании войны. Сразу все закричали и поднялись. Уж такая радость была, обнимались, целовались, тут и слезы, и веселье. Все пошли в центр, на Советскую площадь, туда, где теперь Доска почета. Играл духовой оркестр, веселье кругом, народу было много: и военные, и гражданские, и девчонки, и парни, и молодые, и старые. Весь город высыпал, такое было гуляние весь день и всю ночь. Ликовали, что наконец-то кончилась война. Все обнимались, целовались, поздравляли друг друга с Победой».

Но радость Победы была с привкусом горечи от страшных и невосполнимых потерь. «Воспоминания о войне меня тяготят, – признавалась Мария Федоровна Андреева, – без слез не могу вспоминать. Война – это катастрофа, не приведи Господь, самое страшное в жизни. Народ был горем убит, в каждой семье кто-то ушел на фронт, многие погибли».

«А что за этим – отмена карточек, очереди, голод – вспоминала Людмила Николаевна Морозова. – Самый тяжелый и голодный был 1947 год. Огромные были очереди за керосином и хлебом. Одно время наш отец работал в техникуме на базовом участке. Он приносил в карманах отруби, и мать умудрялась делать из них какие-то оладьи. Помню, как маму однажды полуживую вытащили из очереди, когда она попыталась купить калоши. За керосином очередь выстраивалась на полкилометра, стояли ночами целыми семьями».

«После войны стало еще труднее – утверждала Зоя Абрамовна Кузнецова. – Очень тяжелым был конец 1945-го, 1946 и 1947 годы. Хлеб давали по норме. … Трудно было с продуктами, все дорого. Соседи складывались, покупали мешок картошки на всех, рассыпали на кухне и делили поштучно на каждую семью. Никто чужого без разрешения не брал, такая честность и порядочность была. …

Радость, конечно, была большая, когда отменили карточки. Все только и думали: как бы наесться досыта, ничего другого и не надо. Хлеб-то был дорогой, я уж не помню, сколько он стоил. Сели за стол, буханку разрезали, сначала ели ни с чем, а потом уж с чаем начали припивать. …

Получали мало, а за годы войны и первые послевоенные годы одежонка износилась, посуды особой не было. Бедность была страшная, жизнь была тяжелая. Однако жили все очень дружно».

Время неумолимо, и с каждым годом среди нас остается все меньше людей, переживших Великую Отечественную войну. Но двадцать лет назад, в 2000 г., мы застали немало людей, рассказавших нам о войне. Встречаясь и разговаривая с ними, мы имели редкую возможность получить информацию из первых рук, и здесь для нас были важны не только сами факты, а интонация, доверительность, живое чувство сопричастности. Их сопричастности с войной и нашей сопричастности с ними.

Живые воспоминания военной поры – простые, ясные и честные свидетельства о жизни тех лет. В них – горечь и боль за утраты и поражения, в них – стойкость, терпение и мужество, в них – радость и гордость за одержанную Победу.

«Война – это испытание для народа – говорила старейшая ростовская учительница Мария Васильевна Козлова. – То время многому научило, воспитало твердость характера, мужество, умение бороться с трудностями, не быть нытиком. Война – это война… Где-то разрывались снаряды, гудела война, а нам казалось мы работаем и тем помогаем солдатам, государству, правительству, которое мы очень любили. Даже маленькие ребята готовы были отдать жизнь за свою страну. Жили мы трудом, единой мыслью, единой целью, единым сплоченным, мощным коллективом».

Нам кажется, что слова людей, переживших войну, не только рассказывают нам о том далеком времени, но они еще и учат нас. Учат терпению, благодарности и доброте; самоотверженности и взаимопомощи; готовности к труду; способности радоваться самым простым вещам, любви к родине, вере в жизнь. Тем простым и важным человеческим качествам, о которых мы, в наше несоизмеримо более спокойное и благополучное время, к сожалению, все чаще забываем.